Осень — время театральных премьер. Зрители вернулись из
отпусков, завершили дачный сезон и готовы знакомиться с новыми постановками. Да
и погода стоит такая, что хочется спрятаться от дождя и ветра. Так почему бы не
сделать это в компании любимых артистов? Тем более, что они к встрече со
зрителями готовятся очень активно. В Рязанском музыкальном театре, например,
полным ходом идёт работа над постановкой мюзикла Владимира Баскина «Призрак
замка Кентервиль» по мотивам повести Оскара Уайльда. Премьера намечена на 6
октября. Мы узнали у режиссёра спектакля Урсулы Макаровой о том, какие темы
затрагивает этот мюзикл и какому зрителю он будет интересен. – Урсула Юрьевна, это
ваш второй сезон в музыкальном театре. С какими чувствами вы приступили к
работе? Уже можно сказать, что вы постигли все особенности работы в музыкальном
театре? – Можно сказать, что я продолжаю учиться, и мне это нравится.
В Рязанском музыкальном театре большое количество людей, у которых учиться
хочется и делать это приятно. Этот коллектив остаётся для меня уникальным с
точки зрения комплиментарности общения, взаимной вежливости. Будет лукавством
сказать, что здесь все всех любят. Так не бывает. Но все друг друга стараются и
умеют уважать. Мне есть чему поучиться и у солистов, и у дирижёра. Её
императорское величество Музыка требует больших вложений со стороны режиссёра:
умения организовать всё, понимания, что музыка важнее всего, необходимости чувствовать
её, слышать. С одной стороны, мне это близко, а с другой — есть чему учиться, и
я с удовольствием этим занимаюсь. – Почему выбор пал
именно на «Кентервильское приведение» Оскара Уайльда? Чем вас привлекла эта
история? – Художественный руководитель-директор театра Марина
Вячеславовна Чернышова предложила мне несколько мюзиклов. И я выбрала
«Кентервильское приведение», во-первых, из-за бесконечной любви к Оскару
Уайльду. Во-вторых, мне очень понравилась музыка. Ведь при подготовке спектакля
мне придётся её прослушать огромное количество раз. И если музыка мне не
понравится, это будет мучением. Конечно, если это необходимо, можно и
переступить через себя, работа есть работа. Но если есть возможность выбрать
музыку, которая будет симпатична, кто же откажется? А музыка Владимира
Моисеевича Баскина мне очень нравится. Это образчик классического мюзикла,
потрясающе сделанный с точки зрения гармонии звучания. В этой музыке есть всё –
и лирические моменты, и гимновые, и барочные номера, и номера, близкие к опере. – О чём сегодня
«Призрак замка Кентервиль»? Можно ли назвать это произведение актуальным? – Самое главное, что в нём как раз и нет острой
злободневности. Это история о вечных ценностях: первый взгляд, первый разговор,
взмах ресниц, касание рук, рождение чувств, которые закончатся браком или, как
в случае с Кентервилем, ревностью и убийством. В мюзикле «Призрак замка
Кентервиль» классические, знакомые с детства сюжеты переплетаются в привычных
нам, традиционных сочетаниях. Считается, что в моменты нестабильности люди чаще
перечитывают и пересматривают то, что им хорошо знакомо, потому что это
безопасно. Мы точно знаем, что нас ждёт на следующей странице или через 10—15
минут передачи. Вот и наш мюзикл, сюжет которого многим с детства знаком по
прелестному мультфильму, станет таким произведением, в котором всё понятно и
точно закончится хорошо. – Тема призраков,
замков, летучих мышей позволяет уйти практически в любой жанр — мистический,
комедийный, ужасы, триллер. А у вас получается история о любви. Почему? – Чтобы что-то сделать в театре, нужно это пропустить через
себя. И зритель приходит в театр для того, чтобы испытать тождественность,
увидеть что-то, о чём он знает, что понимает. Тогда у него повышается
настроение, и он уходит в состоянии, чуть лучшем, чем то, в котором он пришёл в
театр. И в этом наша задача. Может быть, я каждый день встречаю десятки
призраков, но я их не видела, и сама призраком не была. Зачем говорить о том,
чего я не знаю, когда есть то, о чём мы все можем хоть что-то сказать? Поэтому
я опираюсь, во-первых, на те чувства и эмоции, которые прописаны в музыке,
во-вторых, на либретто Вячеслава Вербина и в-третьих, на то, что я сама
чувствую и ощущаю, исходя из первых двух составляющих. А там очень чётко прослеживается
горькая и страшная история семьи Кентервилей и прекрасная, рождающаяся на наших
глазах история любви Верджинии и Чарльза. Есть ещё пара Отисов, у которых, с
моей точки зрения, схожие ценности. В итоге есть зрелая пара, есть пара
складывающаяся и пара несложившаяся. Вот такой вернисаж любви! – Поговорим о
сценическом решении. Как на небольшой по размеру сцене разместить и старинный
замок с каминным залом, и библиотеку с картинной галереей, и сад с миндальным
деревом? Мы всё это увидим или будем только догадываться? – Мы увидим общее пространство внутри замка, гостиную,
портреты Кентервилей. Но чтобы зрителю не было скучно, часть номеров пройдут на
закрытом занавесе. И миндальное дерево тоже зацветёт. – Как выбирали
актёров на главные роли? У вас сразу было видение, кто кого должен сыграть, или
решение пришло в ходе долгих обсуждений? – Я не люблю долгие пробы и кастинги. Когда режиссёр
работает в театре, он уже знает возможности актёров. Распределение на роли –
это видение режиссёра, как должен сложиться спектакль. У меня сразу было представление
о том, как это должно быть. – Главного героя –
призрака — каждый представляет по-своему: его внешность, возраст, характер,
чувства, которые он будет вызывать. Каков сэр Джон в вашем видении и в
исполнении Валерия Вахрамеева? – Очень благородный, очень гневливый, заносчивый, как любой
аристократ по крови, и очень одинокий. Принято изображать призрака пожилым,
возможно, это идёт от известного мультфильма. Но ведь когда он умер, он не был
старым. Сэр Джон был в расцвете лет, когда вернулся с войны и убил свою молодую
жену. – В костюмах также
будет соблюдена историческая достоверность и логика? – Да, потому что мне в театре в последнее время не хватает
костюмности. В современных пьесах это, конечно, ни к чему. Но иногда так
хочется посмотреть что-то вроде «Великого Гэтсби» или из эпохи мушкетеров. И
поскольку в либретто прописаны такие персонажи, как портреты Кентервилей, есть
возможность показать красивые исторические костюмы, соответствующие эпохе. К
тому же, это ещё ярче оттенит конфликт между старым и новым, между духовным и
материальным, между прогрессом и традициями, американской свободой и английской
сдержанностью. – Роль экономки Дороти вы доверили актёру-мужчине. Почему
ваш выбор пал на Сергея Головкина? – Я — человек, воспитанный в том числе и на английской
литературе. Поэтому у меня есть своё представление об английских женщинах. И
мне кажется, что экономка в английском замке должна быть именной такой:
двухметрового роста, старая дева, очень чистая и опрятная, угловатая и немного
несчастная. Я не претендую на оригинальность, но для меня всё это может
воплотить только Сергей Головкин с его ростом, фигурой, английской
сдержанностью и американской улыбкой. – Какие функции
выполняют артисты хора и балета? Они исполняют какие-то роли или заполняют
паузы между номерами главных героев? – Ни в коем случае! Они слишком хороши, чтобы просто
заполнять паузы. Ведь это не танцовщики, а артисты балета! Наши прекрасные
барышни будут летучими мышами, которые морально поддерживают, спорят, а то и
посмеиваются над призраком, иногда помогают Отисам, а иногда просто спят. У них
есть характеры и отношения между собой. А наши чудесные молодые люди будут
котами. Кот будет один, но в двух составах. Зовут его Каспер, именно он
проводит Верджинию в замок и знакомит со всеми тайнами Кентервиля. – Есть ли в мюзикле
«Призрак замка Кентервиль» единая связующая нить, лейтмотив постановки? – Если говорить о декорациях, то это картинные рамы,
портреты, какие-то истории, запечатлённые на холсте, а также цепи и их
отсутствие. Каких-то дополнительных виньеток нет. Этот мюзикл интересен сам по
себе своей «разнотравной» музыкой. Он как поле в июле, когда цветёт бесконечное
количество самых разных растений. И эту бесконечно разнообразную музыку не
стоит заключать в какие-то рамки. – Что было самым
сложным в работе над этой постановкой? – Сложности, конечно, есть. И я не знаю ни одной постановки,
где всё прошло бы гладко. Но я не думаю, что об этом стоит говорить. Не понимаю
такие интервью, когда рассказывают, как артисты репетировали без света, без
отопления, какие трудности преодолевали. Если всё получилось, то честь вам и
хвала, но зачем нам эта информация? А если в результате ещё и не получилось, то
тем более непонятно, зачем об этом говорить. Мне кажется, что зрителям не нужно
знать о том, что мы преодолели на пути к цели. Когда премьера состоялась, зрители ушли, и занавес закрылся,
я испытываю ощущения, похожие на те, что были после родов: все трудности,
страхи, боль забываются, остаётся только ощущение подвига, который ты совершил,
к которому был причастен, невероятный прилив эндорфинов, фонтан счастья и
любви! Ради этих чувств люди и работают театре! – А какие мысли и
чувства должен испытать зритель, увидев Вашу постановку? – Самая главная мысль, прописанная Вербиным, — без прощения
счастья не бывает. Нужно простить от всей души, искренне, глубоко, чтобы стать
по-настоящему счастливым. Сказать «прости» недостаточно, нужно почувствовать.
Если зритель это поймёт, будет замечательно! – Какому зрителю
адресован мюзикл «Призрак замка Кентервиль»? – Это классический мюзикл для тех, кто, как и я, любит
классический мюзикл. Он будет интересен молодёжи, которая хочет отдохнуть,
провести вечер не только за учёбой, но и в театре –с друзьями, с любимыми, с
семьёй. В «Призраке замка Кентервиль» нет ничего неприличного, злого. Он и для тех,
кому и 35, и 45, и 99. Важно не то, сколько зрителю лет, а то, насколько он в
душе хулиган. Тем, кто любит пошалить, «Кентервиль» просто прописан! |
ПОИСК
