18 июня, к 10-летию фонда, в Картинной галерее «Виктор Иванов и земля Рязанская» откроется выставка деревянных скульптур Маргариты Воскресенской. Раиса Алексеевна Лысенина, Президент фонда «Творческое достояние», член Союза художников России, Заслуженный художник РФ, профессор кафедры информационных технологий в графике и дизайне РГРТУ рассказала о жизни «Творческого достояния» и предстоящей выставке. — Как возникла идея? Художник признан, получает награды, его мастерская ломится от картин, он выставляется за границей. А потом человек умирает. Чаще всего творческая личность одинока. И что происходит с тем наследием, которое было так востребовано? Мастерскую надо срочно отдавать молодому, начинающему, у которого свои амбиции и ему чужое не «нать». Раньше, в советское время, это было ещё проще: всё собиралось, складывалось горой и поджигалось, скульптуры разбивались. Всё чистенько, всё спокойненько. Вот и у меня такая же судьба. Моя мастерская большая, светлая, специально сделана для скульптора. Молодые, активные, слава Богу, растут. Куда пойдут? Конечно, в эту мастерскую. А им «нать» моё творчество? Не «нать». Хорошо, что есть небольшая коллекция в нашем в музее. Но остальные-то работы — они тоже работы, они тоже моим сердцем сделаны! Проблема сохранения наследия не высосана из пальца, ее понимают многие. И я понимаю, почему государство этим не занимается. Это огромные площади, это сотрудники, это деньги, это охрана, это реставрация, головная боль...
На моём веку Люда Дунаева трагически ушла из жизни, а у неё же более тысячи чудных картин. Куда? Или Тоня Усаченко. И хотя там наследники, наследники же бывают разные. Когда описали, сказала, что помогу, чем могу, и, вдруг, вижу: такая куча перед мастерской и надпись «берите, что хотите». Я обалдела, честно говоря. Вещи, инструменты, работ там было мало, но всё равно. Часть кто-то куда-то увёз, теперь неизвестно, где они... Сначала все думают: сейчас миллионы буду зарабатывать, сейчас как пойдут ко мне! Год проходит, десять проходят, а никому не «нать». Всё, забыли. Чтобы помнили, надо жить этим, надо работать, надо тратить силы, а просто так никто не придёт. Ну, может, один-два друга художника, и то попросят даром, потому что те люди, которые понимают, в основном, не платёжеспособны. Поэтому мы разговариваем и сотрудничаем с наследниками, которые дают нам работы. Это удобно, потому что помещения нет и, слава Богу, что есть местечко, где хранится наследие, а мы об этом знаем, и в любой момент можем обратиться. У нас же хранится только графика, которую можно сложить в папки, многое, в буквальном смысле, вытащено из помойки. За 10 лет существования выставки фонда проводились не только в Рязани, но и в Москве (в Союзе Федераций), в Областном выставочном зале Липецка, в городе Дубна на научной конференции «Женщины в науке». Рязанцам, в числе прочих, были представлены экслибрисы и рисунки Владимира Семина, шаржи и карикатуры Михаила Гаввы, некогда опубликованные не только в областной прессе, но и в газетах «Красная звезда», «Советская Россия», эскизы и картины 30-50-х годов театрального художника Василия Дубинина, работы скульптора Андрея Мелешкова, орнаменты которого можно увидеть на зданиях Областных драмтеатра и филармонии, акварели Зои Гнатковой, живопись и ксилография Альберта Мотина. Работы двух последних художников, связанные с есенинскими мотивами и константиновскими просторами, фонд, совместно с Государственным музеем-заповедником, передал в дар Есенинскому культурному центру города Москвы.
«Творческое достояние» уже пять лет сотрудничает с «Приовнешторгбанком». К 70-летию Победы в «Галерее Прио», как называет ее Раиса Алексеевна, состоялась выставка военного архива сотрудников Приобанка под названием «Цветы для победителей», ее украсили большими репродукциями живописи Марины Ибрагимовой и стихами Нурислана Ибрагимова на тему войны. — Выставочная площадка находится в юридическом отделе банка, это холл, через который проходят бухгалтеры, директоры и всякий большой и малый бизнес, которые, хотят они этого или не хотят, видят работы художников. Каждый раз делать наследие, ну честно, сил нет, это же надо оформлять, надо рамы, паспарту, анонсы. Поэтому я предлагаю выставляться в банке ныне здравствующим рязанским художникам, потому что там они могут что-то продать. И несколько работ продаётся, не то что нахрапом, но по одной-две работы у многих художников покупались с этих выставок. Нуздорово же? Здорово. Фонд же картины наследия не продаёт. Это серьёзный, принципиальный вопрос. Если мы будем продавать, чем мы будем отличаться от частной галереи, которая набирает работки и потом их, значит, пристраивает? Без всякого негатива — это нормально, это частные галереи, которые должны жить и должны жить хорошо. Задача же нашего фонда — сохранить для народа, не продавая. Если мы сотрудничаем с наследниками и через нас на них вышли покупатели, продают наследники. Если они дают нам какой-то процент — ради Бога, но этого практически никогда не было. Наш фонд существует только на благотворительности и на осознании сочувствующих. Это сложно, да, очень сложно, и некоторые говорят, что это абсурдно. Ну а что делать, не сжигать же. Это тупиковая ситуация. В октябре у Раисы Алексеевны откроется персональная выставка в Музее истории молодежного движения, в декабре там же пройдет отчетная выставка фонда. Деревянная скульптура москвички Маргариты Воскресенской была выбрана Раисой Алексеевной не случайно. Наследие этого мастера ново для рязанцев, вписывается в концепцию фонда, а двух женщин-скульпторов роднит ощущение пластики и использование цвета. — Наше поколение воспитывалось на ней. Она, можно сказать, новатор в понятии... — ой, как же это назвать красиво?.. — уважения к материалу, восхищения материалом. Потому что до неё скульптор просто переводил свои работы в дерево копийной машинкой. Брал бревно и выстругивал девочку с вытянутыми руками, механически пользовался материалом. Она же в каждой веточке дерева, в каждом движении роста дерева видела живое тело, максимально использовала живую форму дерева, поэтому у неё очень динамичные фигуры. Та же «Эстафета» — ух! — рука отлетела в сторону! А если посмотреть от пальчика руки до пальчика ноги — это какое бревно-то должно быть, вы представляет? Сколько точить-то надо было? А это не бревно, это ветка такая была. Гениально вписала. И это не корнепластика, ни в коем случае. Это профессиональная, красивая, динамичная, грамотно поставленная фигура. У нее же у Христа руки землепашца, ручища, сидит такой вот задумчивый, худющий, рёбра нарисованы просто каким-то резцом... Она специально искала выпиленные куски, все в ветках, потрясающе вписывала даже двухфигурные композиции. Многие художники потом взяли это на вооружение, использовали в своих работах. Ведь это прекрасный скульптор, мастер, не искушённый никакими академиями.
Беседовала Кристина Азарскова
Фото Андрея Павлушина |
ПОИСК
