СТАТЬИ

Арфа Плюс…

Оксана Сидягина •  30 апреля 2019

Не так давно в Рязанской областной филармонии состоялся заключительный концерт абонементного цикла «Скрипка плюс». Если с одной из участниц концерта, Полиной Борисовой (скрипка), наши слушатели хорошо знакомы, то с другой — лауреатом международных конкурсов Оксаной Сидягиной (арфа) познакомились впервые. Мы воспользовались случаем и поговорили с Оксаной о профессиональном выборе, музыкальных предпочтениях и не только.

Арфа не столь популярный инструмент среди исполнителей. Чем был обусловлен Ваш выбор?

— Арфа, можно сказать, сама выбрала меня. В 5 лет мама отдала меня в класс общего музыкального развития в районную детскую музыкальную школу. Через несколько месяцев педагоги стали говорить, что пришла пора выбирать инструмент, и я сначала сказала, что хочу на фортепиано, буквально сразу же переключилась на аккордеон, а потом вскоре, на концерте педагогов в этой школе, впервые услышала (и увидела) арфу, и на этот раз решение было окончательным. Арфа, действительно, не самый популярный инструмент, если сравнивать с фортепиано, скрипкой, виолончелью. И не только среди исполнителей — и для публики в большинстве случаев арфа является некой диковинкой. Очень часто после концертов ко мне подходят со словами типа: «неужели так можно на арфе» или «оказывается, для неё столько всего написано!». А возможности инструмента и репертуар — огромны. Не столь широкая распространённость арфы в сравнении с вышеупомянутыми инструментами обусловлена разными причинами, в первую очередь, — это вопрос оснащения учебных заведений и учеников хорошими инструментами (с чем в России до последних лет были большие проблемы, сейчас ситуация становится лучше), а также количеством рабочих мест. В том же Париже, к примеру, в конце XIX — начале XX века арфа была столько же популярным инструментоv, как и фортепиано. Потом, не буду лукавить, это не самый простой инструмент, чтобы научиться на нём играть.

Получается, Ваша игра является одной из форм популяризации этого инструмента?

— Да, одной из своих профессиональных задач я вижу популяризацию своего инструмента, и мне отрадно наблюдать, что арфа становится всё популярнее как в плане востребованности профессиональных музыкантов, так и среди тех, кто начинает своё музыкальное обучение. Об этом также свидетельствует открытие студии игры на арфе при официальном магазине арф «Salvi- Lyon&Healy» в Москве. Её основателем является Полина Скрябина, которая пригласила меня в эту студию в качестве второго педагога.

На каком инструменте Вы играете — это арфа с историей или работа современного мастера? В силу особенностей инструмента используете ли Вы на выездных выступлениях свой инструмент или используете тот, что есть в филармонии?

— В этом плане ситуация с арфами ближе к фортепианной истории, нежели к скрипичной. Да, есть небольшое количество отреставрированных инструментов XVIII — XIX и начала XX вв., на которых хорошо прозвучит репертуар той эпохи, для остального они «малы». Да и в России практически нет этих инструментов. Современные арфы — это инструменты, которые способны дать исполнителю безграничную свободу. Они прекрасно держат строй и способны озвучить многотысячные концертные залы. Самые лучшие арфы в наше время производят на итальянской фабрике «Salvi». Особенными преимуществами перед другими отличаются инструменты последних лет, после ряда проведенных модификаций с использованием наработок в акустической сфере.

В Москве я всегда, за исключением редких случаев, вожу свою арфу. У меня как раз «Salvi». В остальных случаях играю на инструменте, который либо есть на концертной площадке, либо привозится организаторами/партнёрами концерта. Но привезти арфу в город, куда ходят экспресс-поезда — например, в Рязань — не составит большого труда.

Каким был Ваш первый выход на сцену и волнуетесь ли сейчас, спустя время, перед концертами?

— О, мой первый публичный концерт прошёл не без приключений. Я играла несколько песенок на общем арфовом концерте, который проходил в Гнесинской школе. Во время исполнения второй пьесы у меня соскочила педаль, и из-за кулис выбежала моя учительница, чтобы переставить её обратно. Что она и сделала, поспешно вернувшись обратно за сцену. Я всё это время совершенно невозмутимо продолжала играть. У меня сохранилась видеозапись с этого концерта — надо сказать, это всё крайне забавно выглядит. Ни о каком волнении и речи не идёт. Вообще, маленьким детям (на тот момент мне было 6 лет) редко свойственна боязнь сцены. Обычно она начинается несколькими годами позже. Потом всё складывается очень по-разному у всех. Не могу сказать, что волнуюсь перед выходом на сцену. Бывают, конечно, редкие исключения, связанные, как правило, с какими-то форс-мажорными обстоятельствами, но и тогда есть методы, как быстро выйти из него и вновь начать управлять своим состоянием. Вот состояние воодушевления — да. А что-то сродни предсценическому мандражу уже довольно много лет мне несвойственно.

Бытует мнение, что арфа в большей степени солирующий, чем оркестровый инструмент. Что ближе лично Вам — играть в оркестре или выступать сольно?

— Такую версию удивительно (и приятно!) слышать, так как на самом деле наиболее распространенное мнение прямо противоположное (улыбается). Мне ближе сольное и камерное исполнительство — это то, чем, в основном, и занимаюсь. Накануне концерта в Рязани я играла соло с оркестром Мариинского театра на сцене М-3 в Санкт-Петербурге, на следующий день после Рязанского — камерное сочинение Капле для арфы и струнного квартета с солистами «Персимфанса» в Зарядье (Москва). Ещё через неделю — концерт со сложнейшей программой из камерной музыки для арфы и фортепиано, потом буквально через пару дней — поездка в Петрозаводск с другой программой, уже сольной. Играть в оркестре — это особенное удовольствие (и другая специфика, конечно же) — мне это тоже очень нравится, это особый кайф. Но работать в оркестре на постоянной основе я не могу и не хочу, и не потому, что мне не нравится именно «играть в оркестре», а просто невозможно совмещать эти два образа жизни. Невозможно тогда будет заниматься нужное количество часов, невозможно постоянно отпрашиваться с работы на свои концерты. Но есть оркестр, с которыми я сотрудничаю регулярно — это вышеупомянутый «Персимфанс» (Первый Симфонический Ансамбль) . Это оркестр без дирижёра, возрождённый 10 лет назад (по модели одноимённого , существовавшего в СССР) замечательными музыкантами Петром Айду и Григорием Кротенко. Основной костяк коллектива ведёт аналогичный образ творческой жизни, так что в данном случае у меня не возникает проблем в плане совмещения.

В Вашей биографии указано, что в Вашем репертуаре как классические произведения, так и редко исполняемые в России. О каких произведениях идёт речь и каким было самое необычное произведение, которое Вам доводилось исполнять (рок, джаз, необычная аранжировка, современный автор)?

— Речь идёт о современной академической музыке. Под понятием «современная музыка», правда, зачастую подразумеваются авангардные сочинения написанные и 30, и 50 лет назад. Самым необычным сочинением, которое мне пока что довелось исполнять, стала сюита канадского композитора Раймонда Мюррея Шайфера «Корона Ариадны» для одного исполнителя на арфе и ударных (прикладываю фото). Сет выходит немаленький — используется свыше 15 различных перкуссий, которые располагаются справа и слева от арфы, плюс несколько дополнительных предметов (браслеты с колокольчиками на щиколотки, монеты, гитарные медиаторы, картонная трубка и деревянный брусок), а также в одном из номеров сюиты используется записанная звуковая дорожка (также с использованием арфы и ударных). Это очень красиво как в звуковом, так и в визуальном плане. Как Вы могли догадаться, сочинение написано по мотивам древнегреческого мифа об Ариадне и Тесее. Я очень его люблю, и, кстати, это была одна из российских премьер, которые я играла.

Сотрудничали ли Вы прежде с Полиной Борисовой или это Ваш первый совместный концерт?

— Это был наш первый концерт с Полиной. Но, конечно же, я очень много играла до этого с другими скрипачами. А для Полины, насколько мне известно, это была первая программа с арфой.

Беседовала Наталья Бирюкова