Стоял сентябрь 1980 года. До меня дошло известие об открытии в Рязани филиала Московского государственного института культуры. Это, конечно же, обрадовало. Дело в том, что летом 1979 года я окончил с «красным» дипломом библиотечное отделение областного культпросветучилища, которое находится в Шацке, и у меня появлялся хороший шанс поступления в профильный вуз.
Институт разместился в тогдашнем здании партшколы, на улице Есенина. До 1965 года она именовалась Ряжской. Рядышком с партшколой стоял домик, где когда-то жили мои дедушка с бабушкой, где прошли детство и юность моей мамы, её братьев и старшей сестры. Около двух лет прожил в этом домике и я. Помню, как возводилась Театральная площадь, как бабушка, Мария Матвеевна Кузьмина, водила меня в Скорбященскую церковь, где я и был окрещён. Помню, как дедушка, Илья Петрович Кузьмин, растапливая печь, вполголоса напевал: «Голова ль ты моя удалая, до чего ж ты меня довела?» Я тогда и не знал, что это стихи Сергея Есенина.
... Первого октября 1980 года к зданию, где находилась приёмная комиссия Рязанского филиала МГИК, стекались абитуриенты. Говаривали, что конкурс на библиотечном факультете будто бы доходит до десяти человек на одно место. Первым экзаменом было сочинение. Мне требовалось постараться, чтобы получить заветную «пятёрку», ведь в таком случае, по результатам учёбы в Шацком культпросвете, я освобождался от дальнейшей сдачи вступительных экзаменов и автоматически становился студентом нового вуза.
Мой друг поэт Валерий Авдеев напутствовал меня: «Писать надо точно, ясно и кратко: «Прошу выдать аванс». И ободряюще улыбался.
Вот с этим авдеевским «авансом» я и вошёл в переполненную аудиторию. Моей внутренней радости не было предела, когда в числе предложенных тем экзаменационного сочинения оказалась и есенинская. Этого, разумеется, и следовало ожидать, так как наступали торжества в честь 85-летия великого поэта.
Строчки легко ложились на бумагу: его стихи были памятны ещё с детских, с отроческих лет (мы одно время даже своего рода соревнования устраивали, кто больше знает наизусть произведений нашего знаменитого земляка).
Есенин и Родина, Есенин и революция, Есенин и религия — об этом и говорилось в моём сочинении. А в завершении его я поставил стихотворение, которое было написано мной ещё в Казахстане, во время армейской службы:
Моим воспоминаньям нынче тесно,
ведь с детства сберегла душа моя
заветную есенинскую песню
и древний свет Рязанского кремля.
Дни радостною конницею мчатся.
Над нами — клёнов солнечный салют.
По всей России звонкие девчата
тебя, Есенин, бережно поют.
Тобой красна приокская земля!
В душе моей неугасимо, вечно
звенит, звенит есенинская песня,
сияет свет Рязанского кремля.
Три дня после этого ходил я в чрезмерном волнении; какую же оценку поставили мне экзаменаторы? Увы, на информационном стенде вывешивались только списки абитуриентов, получивших «двойки».
Обратиться в приёмную комиссию я постеснялся. Так, в неведении, и явился сдавать экзамен по литературе и русскому языку. Уже и билет вытянул. И тут одна из преподавательниц объявила мне, что сочинение моё оценено на «отлично». Я вылетел из аудитории и несколько растерянный от столь неожиданного поворота событий, и в то же время окрылённый, так как уже смирился с тем, что придётся сдавать все вступительные экзамены...
В три группы библиотечного факультета было зачислено около ста студентов. В основном, конечно, ими стали представительницы прекрасного пола. Мужчин же было четверо. Именно нам, особенно в первое время, и доводилось частенько заниматься погрузкой-разгрузкой всевозможного оборудования, ведь это был период становления института.
Большой радостью стала для меня встреча в вузовской аудитории с моим давним наставником, видным рязанским литературоведом Игорем Николаевичем Гавриловым, впоследствии возглавившим библиотечный факультет. Талант этого незаурядного человека, обаяние его притягивали к нему студентов всего института.
Память сохранила имена многих преподавателей. Это, прежде всего, столичные корифеи библиотечного дела, авторы учебников и методических пособий: Николай Николаевич Щерба, Галина Исидоровна Чижкова, Надежда Михайловна Черемисина, Владимир Иванович Терёшин, Дмитрий Яковлевич Коготков, Марк Павлович Полян. Это и наши рязанские педагоги: Светлана Леонидовна Попова, Маргарита Владимировна Целикова, Вадим Васильевич Подзолов, Ангелина Михайловна Каргова, Анатолий Иванович Свирин, Лидия Михайловна Исачкова, Любовь Николаевна Гладкова, Татьяна Вадимовна Еременко, Ирина Георгиевна Выходцева (Хомякова), первый директор филиала Леонид Васильевич Чекурин... Пусть простят меня те, кого запамятовал внести в этот славный список.
Иногда удаётся встретиться или созвониться со своими давними сокурсницами, первыми выпускницами бибфака. А с моей землячкой и одногруппницей Людмилой Александровной Шувариковой (Малыхиной) мы вот уже несколько десятилетий совместно руководим работой литературного клуба «Первая строка», нашедшего себе приют в стенах Сасовской городской библиотеки № 36. У стихотворения же, благодаря которому я поступил в столь замечательный вуз, судьба сложилась, в общем-то, неплохо: оно вошло в отменно изданную антологию «Цветы Есенину», звучало по «Радио России», было включено в мой авторский сборник «Весноцветье». До сих пор вспоминаю эти по-юношески наивные строки с самым добрым чувством...
Мой родной институт! Пусть не удастся нам встретить твоё сорокалетие, но вновь наполнена душа светлым волнением, как и тогда, в далёком октябре, накануне того первого, «есенинского», экзамена, который непременно нужно сдать только на «отлично».
Осень 2019 года
Владимир Хомяков,
первый выпускник библиотечного факультета
Рязанского филиала Московского государственного института культуры
ПРОЩАНИЕ С ИНСТИТУТОМ КУЛЬТУРЫ
В октябре 2019 года
федеральным минкультом,
незадолго до 40-летия
Рязанского филиала
Московского государственного
института культуры,
был издан приказ о ликвидации
этого учебного заведения
Год олимпийский, год восьмидесятый.
Горячие есенинские дни.
Светлы воспоминания и святы,
и сердце греют радостью они.
Экзамены сданы, и мы — студенты,
и десять сессий ждут нас впереди.
Потом о нас придумают легенды,
ну, а пока, дорога, вдаль веди.
Провинция училась без ущерба,
здесь крепко верховодила Москва:
Чижкова, Коготков, Терёшин, Щерба —
свободный взгляд, высокие слова.
Мы были с педагогами на равных
(добавлю, правда, скромное «почти»).
И столько приключений было славных
на звонком, на студенческом пути!
Прошли мы сквозь учебное горнило.
Пять шумных лет, неповторимых лет!
И твёрдо курс держал декан Гаврилов,
ведя библиотечный факультет.
Учились здесь, помимо, режиссёры,
и оркестранты, и хоровики.
Дерзанием горели наши взоры
и не было мятущейся тоски.
Те знания, какие получили,
по жизни нас уверенно вели.
И что бы нам потом ни поручили,
мы без сомненья выполнить могли.
И вот почти что сорок лет промчалось
с тех давних пор, когда нас принял МГИК.
И пусть в сердца к нам старость постучалась,
но вечен звёздной молодости лик.
Да только вот заздравного бокала
нет, не налить, когда владычит скорбь:
как та Москва до неба поднимала,
так нынешняя нас загнала в топь.
Сказали нам, что вузу быть закрытым
(как будто из-под ног ушла земля).
Но кто-то встал, как ратник, для защиты,
а кто-то — крысой! — первым с корабля.
В ловушке оказались мы, в засаде.
И знамо нам, кого попутал бес.
И тем, кто в наше здание засядет,
найдём мы пару ласковых словес.
Святой рязанский МГИК, мой свет прощальный!
Сквозь память лет я вновь в родном строю:
твой первый выпускник — в твой час печальный —
в пустой аудитории стою...
Ноябрь 2019 года
Владимир Хомяков,
выпускник библиотечного факультета
РФ МГИК 1985 года | 
ПОИСК
