«Театр — это жизнь. И ещё чуть-чуть»

Художественный руководитель Рязанского театра кукол Валерий Шадский — о планах, мечтах и театральной жизни.

— Валерий Николаевич, Ваша жизнь уже более 45 лет неразрывно связана с Рязанским театром кукол. Зритель театра сильно изменился за эти годы?

— Зритель стал более серьезным, знающим. Если раньше понятие о театре кукол было каким-то странным, а в деревнях кукол вообще воспринимали как живых существ, то сейчас дети знают, что театр кукол — это как бы и не по-настоящему. Но, тем не менее, когда они «включаются» в спектакль — так же переживают, боятся, подсказывают героям.

Конечно, психология восприятия немного изменилась. Человек стал мыслить по-другому. Появилось, так называемое «клиповое сознание». Человек получает много информации в жизни, поэтому и в искусстве ему требуется больше информативности за определенный промежуток времени.

Но, по большому счету, зритель все так же воспринимает искусство. В противном случае оно стало бы ненужным человеку.

— Вы лучше других знаете, что искусство востребовано не только в областном центре, но и в районах. Часто ли Вам приходится выезжать со спектаклями «в рязанскую глубинку»?

— Мы часто выезжаем, вот только глубинка стала иной, стало меньше населенных пунктов. Население в области сократилось, из деревень многие переезжают в крупные села и города. Театр приезжает в районные центры и крупные села, но как было раньше, по несколько спектаклей, — такого нет.

— Один из проектов Года культуры — акция «Культпоход длиною в год». Театр кукол — участник акции — уже не раз выезжал в отдаленные села Рязанской области со спектаклем «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях». Почему был выбран именно этот спектакль? И каково Ваше отношение к акции?

— Замечательная идея. Для нас, работников театра, это «культпоход длиною в жизнь». Я с огромным уважением отношусь к этой идее. Чтобы люди могли посмотреть то, что есть у нас в Рязани. «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях» — всемирно известный сюжет по Пушкину — легко и мобильно помещается на любую сцену. Спектакль построен в стиле «домашнего театра», основанного на народных традициях, и всегда вызывает неподдельный интерес у зрителей.

— Коллектив Рязанского театра кукол всегда открыт для различных проектов, а гастрольная жизнь расписана на месяцы вперед. Расскажите о планах на этот год.

— Мы всегда принимаем активное участие в различных фестивалях. И свой организовываем — «Рязанские смотрины», который, к нашей радости, стал одним из значимых фестивалей театров кукол в России. Недавно наши актеры поставили спектакль «Демон» на фестивале, посвященном юбилею Лермонтова в Липецке. Ранее приехали из Оренбурга, до этого были в Иваново, принимали участие в «Золотой маске» в Москве. C 20 по 23 июня — гастрольная поездка в Крым. Наш театр — второй, который туда приезжает (первый — театр кукол им Сергея Образцова). Эта поездка — большая ответственность для нас и своего рода награда. Осенью поедем в Екатеринбург, потом в Ярославль, где будут вручать премию им Федора Волкова в области театрального искусства. Иркутск, Саратов — множество гастролей, фестивалей. Ведь одна из задач искусства — сближать, объединять разных людей на основе уважительного отношения к искусству.

— Сегодня профессия актера театра кукол стала редкой. Ощущаете ли Вы недостаток в кадрах и что, по-вашему, могло бы исправить ситуацию?

— Да, молодых кадров не хватает. С одной стороны, это надо решать на государственном уровне — как-то увеличивать зарплату... Эта профессия редкая. Несколько сотен хороших артистов — по всей стране, а зарплаты очень маленькие. С другой стороны, есть театральные институты, но почему-то во всех сделан упор на драматические факультеты, где готовят актеров театра и кино. Вообще, кукольников выпускают только в Санкт-Петербурге, Ярославле и Екатеринбурге. Иногда возникают единичные базовые курсы, имеющие, как правило, временный характер. Для того, чтобы воспитать актера-кукольника, ему нужны куклы. А порой у институтов не хватает средств для того, чтобы полноценно воспитывать настоящего кукольника. Ведь студент должен понять, с чем он может столкнуться в театре, обучиться приемам работы с куклами разных систем. А их огромное количество: есть куклы верховые, низовые, планшетные, марионеточные, перчаточные, тростевые, теневые и другие. А в институтах, в лучшем случае, есть тростевые списанные куклы.

— Несмотря на все трудности, в 1989 году началась история фестиваля «Рязанские смотрины», ставшего за эти годы творческим брендом нашего региона. Как возникла идея его создания?

— Идея родилась, когда в 1982 году мы получили современное здание театра кукол. Всем гостям, приезжавшим в Рязань, несомненно показывали этот «дворец сказок». Однажды приехал ансамбль Войска Польского, и они рассказали о проведении в городе Бельско-Бяла международного фестиваля театров, предложили поучаствовать. Фестиваль нас тогда поразил. Вернувшись, решили провести подобный фестиваль в Рязани.

— У «Рязанских смотрин» славная история. Как со временем менялся фестиваль?

— В первом фестивале принимали участие три театра — из Польши (г.Бельско-Бяла), Театр на колесах из Швеции и наш театр. Потом постепенно стали приезжать и другие театры, как российские, так и европейские. Сначала фестиваль проходил каждый в год, затем мы стали проводить его раз в два года. Фестиваль полюбился городу. Без любви и ощущения необходимости ничего бы не получилось.

— А как родилось название «Рязанские смотрины»?

— Некогда осенью, когда заканчивалось сбор урожая, проходили так называемые «смотрины». В это время выбирали лучших невест, образовывались новые семьи. Мы решили: почему бы не назвать «Рязанские смотрины» ?! По осени все приезжают, смотрят, а для театров осень — это еще и начало нового сезона. Затем появился символ фестиваля — Петрушка, смотрящийся в зеркало. Он отражает главную идею — посмотреть на себя со стороны и сравнить себя с другими.

— Наверное, нелегко сравнивать разные театры с разным репертуаром. Как это происходит?

— Приходится судить разные спектакли. Мы не выбираем лучшее, мы смотрим все, что-то лучшее каждый для себя выбирает сам. Моя задача — выбрать наиболее интересное из того, что появилось. Судим по оригинальности прочтения произведения, оригинальности работы художника, актерской самобытности... У меня лично трудности возникают, но они все отходят в сторону, если есть очень хороший спектакль. Я лично считаю, что в искусстве не должно быть соревновательного принципа, потому что искусство театра и искусство вообще достаточно субъективно. Мы все очень разные. С самого начала я был против, чтобы наш фестиваль был конкурсом. Затем мы придумали, что каждый участник фестиваля имеет право учредить и вручить свою премию. Теперь таким торжественным моментом закрывается каждый фестиваль. Каждый коллектив получает диплом участника фестиваля и памятный подарок, который тоже является произведением искусства.

— Случается, что Рязанский кукольный театр перенимает опыт других театров?

— Случается. Всегда лучше учиться на ошибках товарищей, чем на своих. В свое время театр теней из Испании показывал у нас очень интересно придуманный спектакль. После этого у нас в России появилось много спектаклей с элементами теневого театра. И мы тоже этим делом воспользовались. Стали чаще и продуманнее применять эту технику. Но не всегда что-то заимствуется в прямую — предлагается свое видение. Однажды приезжал театр из Норвегии и показал театр для самых маленьких, для детей младше 3-х лет. После этого и российский театр увидел: оказывается, есть и самые маленькие зрители, можно работать и для них.

— В сознании людей Рязанский театр кукол прочно ассоциируется с детскими представлениями, но в вашем репертуаре немало «взрослых» спектаклей. С чем это связано?

— На самом деле, изначально театр кукол появился для взрослых, а в область детей отходил постепенно. До XIX века был взрослым. 18+ можно было ставить, потому что те «петрушечные» представления были с такими крепкими словцами! И даже ситуативно: Петрушка лупит представителя власти или полицейского — это же было не для детей. За последнее столетие, действительно, сложилась такая тенденция, что кукольный театр — это театр для детей. Но мы стараемся этот стереотип ломать. Для нас понятно, что дети сами в театр не ходят — их приводят папы, мамы, бабушки, дедушки, учителя... А это народ взрослый. Они не поведут на то, что им самим не привлекательно. Поэтому важно работать и для взрослых, чтобы им было интересно. У нас есть желание поговорить на разные темы как с детьми, так и со взрослыми.

— А Вы кем мечтали стать в детстве?

— Летчиком, потому что тогда не было космонавтов. Хотя я с детства занимался самодеятельностью: читал стихи на табуретке, танцевал и даже пел. А родители хотели, чтоб я был военным, а потом — связистом.

— И в завершение, Валерий Николаевич, что же такое «театр»?

— Театр — это жизнь. И ещё чуть-чуть.

Беседовала Анна Волкова