10 апреля 2015 года в Рязанской областной универсальной научной библиотеке им.Горького состоялись творческая встреча с режиссёром Юрием Быковым. Автор нашумевших картин «Майор», «Дурак» (показ последней предварял встречу) и по совместительству наш земляк удивил публику отличным чувством юмора, умением говорить метко и без купюр. Диалог с рязанцами, действительно, получился интересным и серьёзным, и во многом — столь же спорным, как и картины автора. Предлагаем вам наиболее интересные высказывания режиссёра.
О российской действительности.
Существует система под названием социальный договор, и в этой системе трудно что-либо изменить, если она поддерживается. Человек ведь это не убеждения, это поступки. Я могу быть убеждён в чём угодно, но если я боюсь, если я предаю, обманываю, люблю, жертвую собой — из этого и я состою, как человек — из поступков. Так вот социальный договор, который в России присутствует на данный момент, в принципе всех устраивает. Согласитесь, если вас доведут до ручки, загонят в угол, вы возьмёте молоток, голыми руками будете защищать свою жизнь, своих детей, то, что вам дорого. Пока нас всё устраивает — мы будем сидеть в углу, говорить «вот это нехорошо!». И чего? — ничего. Ничего не изменится, пока люди, которые должны на что-то влиять, не начнут на это влиять. Значит, не дошли ещё до того момента, когда действительно не устраивает. Вот, допустим, я женился, а она мне всю плешь проела, — я бы развелся с ней, если мне с ней плохо. До тех пор, пока человека всё устраивает, как бы ни было ему плохо, — значит всё хорошо. Мы все пребываем в заблуждении, что человек что-то хочет изменить, при том, что он на самом деле ничего не хочет менять. Вы, наверное, часто смотрите новости по телевизору. Так вот, там часто сообщают, что датские техники вышли на забастовку — что им, зарплату, что ли, не платят? Молочники Франции вылили всё молоко на улицы — что, они молоко не продают что ли? Я не призываю сейчас к восстанию, ведь русский бунт, как известно, бессмысленный и беспощадный. Но — когда я чем-то недоволен, я упираюсь рогом, чтобы это исправить. А когда я чем-то недоволен, но продолжаю существовать в этих рамках, — значит меня всё устраивает.
О смысле фильма
Диму Никитина не устраивало, что дом рухнет, а чиновников, несмотря на то, что они, в общем-то, люди, тот же Федотов (за которого меня часто упрекают, что он заступился за пацана) устраивает. Всех тех людей, которые в этой картине показаны, даже отца, который, в конце концов, остаётся, устраивает то, что происходит. А Диму — не устраивает. Так вот мне кажется, что изменится что-либо тогда, когда появится это зерно, которое есть в Диме Никитине. Почему картина называется «Дурак»? Все мы, наверное, помним эти вопросы со школьной скамьи — ты что, дурак? тебе что, больше всех надо? Да, больше всех надо. Почему я не должен выделяться, хотеть быть умнее, сильнее, почему я должен сидеть и не отсвечивать? Потому что все одинаковые, и всех это устраивает. Мне кажется, что изменить можно всё, планету даже с ног на голову поставить, и, в конце концов так и произойдёт. Вопрос в том, кто это сделает: мы или те, кто придёт после нас? Жизнь — это возможность спрятаться в тёплой норе или интересный этап времени, в течение которого я что-то могу сделать: любить себя, окружающих, любить, страдать, переживать, понимаете? А нам кажется, что достаточно получить квартиру, хорошую зарплату — и не отсвечивать. Но что это даёт? Жизнь даётся только раз, и другой не будет — огромное количество нюансов заставляет задуматься, что жизнь — это не просто лишний кусок хлеба оторвать. Мне кажется, что жизнь такая штука, которую надо прожить интересно, попытаться что-то понять, изменить в себе, а не просто получить дачу с огурцами. Я не говорю, что это плохо, но я верю, что Дима Никитин может существовать на самом деле. Нормальный парень, с головой на плечах, ему не плевать на людей. Мне кажется, что тот пьяница, который его избивает, ему завидует — я так, по крайней мере, строил картину. Он ему завидует, что у человека горизонт, а он поставил стакан выше головы и остановился. Я убеждён, что человек бесконечно талантлив, одухотворён, просто у всех разные обстоятельства. Неинтересно жить неинтересно — интересно что-то менять в меру своих сил. Иначе можно прожить 90 лет, имея три машины и четыре дачи — и что? Я люблю своих близких, но в своей картине — и в этой, и в предыдущей — я пытался показать, что ставить интересы своей семьи превыше всего — тупиковый путь развития. До забора это моё — а дальше хоть трава не расти. Дима Никитин обнаружил проблему и пытается доказать, что эта проблема важна для всех, пусть и ценой собственной жизни. Мой фильм — о себестоимости поступка.
О «Левиафане»
Он вызвал больший резонанс, потому что представил Россию. Картина Андрея, действительно, жёсткая — он ставит диагноз и не видит ничего лицеприятного в российской действительности. У меня к Андрею другая претензия — в эфире он сказал, что его фильм «вообще про мир, вообще про бога», побоялся сказать, что его фильм — про Россию, хотя его только из-за этого подняли на задник. Некоторые либеральные товарищи закричали «О, вот она, какая Россия», а он от этого отрёкся. Ты снял кино, с твоей точки зрения, честное про Россию, — так не стесняйся сказать. Меня часто упрекают в добром отношении к чиновникам. У Андрея мэр города, которого играет Роман Мадянов — не просто подонок, он гигиенический подонок, мне таких снимать неинтересно, хотя я и думаю, что такие бывают. Вот когда я могу наблюдать, как такими становятся — тогда да. В своём фильме я сделал мэром города женщину не просто так — мне важно было, что для неё дороже: эти восемьсот человек или собственная зона комфорта. Вот проблема! А если мне в принципе плевать на людей, то зачем мне про это снимать, а если я вообще не сопротивляюсь, где конфликт?
О современном авторском кино
Тут не вопрос, кто кому что должен — Россия художнику, или художник России, тут вопрос в человеческом материале. Современное российское авторское кино рассматривает менталитет русского человека, как врождённые генетические пороки, которые не предполагают исправления. Русский человек плох генетически, говорят они, но я знаю, что здесь живут живые люди, у которых есть сердце. Да, финал моего фильма не оставляет оптимизма, но я не врач.
О съёмках картины «Дурак»
Все мои картины — это сплошной казус. Сначала это была осень, минус 20, минус 30, зимние павильоны мы снимали в июле. На последней картине «Дурак» я не помню ни одного трезвого участника процесса, потому что минус 35 постоянно, холодно, ночь — все смены были ночными, а днём мы отсыпались. Это был дурдом. Я помню последнюю смену — кадр ещё снимается, на площадке остались я, оператор, Мороз и Артём Быстров, все остальные свалили куда-то. Удовольствия особого от съёмок мы не получали. Я мечтаю, чтобы Лиман, Одесса, «я тебя люблю», взялись за руки, встали в 12, посмотрели натуру, отменили съёмку, потому что тучка зашла. То, что позволяют себе старики, большой стиль — год снимали, посмотрели — не то, и уехали.
О трагедии русского человека
В России очень легко стать своим — в доску, за тебя порвут, но и дух «своизма» ограничен, феодальная раздробленность вплоть до подъезда. Меня не устраивает леность русского человека, как ни странно, ни цинично это звучит. Она проявляется во всём — очень долго раскачиваемся. желания, инициативы нам не хватает.
Записала Наталья Бирюкова
|
ПОИСК
