В мае этого года рязанская писательница Любовь Рыжкова стала лауреатом Германского международного литературного конкурса «Лучшая книга года» за произведение «Весёлое лукошко» в номинации «Детская литература».
Любовь Рыжкова – поэт, прозаик, публицист, литературовед, лексикограф, член Союза писателей России, лауреат международных и всероссийских литературных и научных конкурсов, кандидат педагогических наук, автор 500 публикаций, из них 30 – книги, автор педагогической методики по развитию речи на основе инновационного учебно-методического пособия «Волшебный букварь», профессор Российской академии естествознания.
— Любовь Владимировна, расскажите, пожалуйста, о международном литературном конкурсе, где Вы стали лауреатом.
— Впервые конкурс был проведен в 2009 году, его организатором выступил Берлинский литературный институт им. А.П. Чехова и Берлинская библиотека современной литературы. В этом году конкурс стал более масштабным, получив статус международного. В нем приняли участие писатели из 32 стран мира — Австралии, Германии, Дании, США, Греции, Беларуси, Украины, Израиля, Кении, Армении и других государств. Писательское соревнование проходило заочно, я просто отправила по е-майл электронный вариант книги.
— Как было отмечено жюри, «это заслуженная победа за произведение, написанное добрым, ясным, чистым русским языком и с большой любовью к людям и миру»…
— Сразу скажу, что книга «Весёлое лукошко» написана на местном материале, так как впечатления, положенные в её основу, рождены богатой природой и лирической красотой нашего края. Это научно-популярная и художественно-познавательная книга для детей о природе, она сочетает элементы научности и занимательности, содержит образовательную составляющую. Главная же цель – пробудить в душах юных читателей подлинную любовь к природе, желание жить в мире в соответствии с нравственными законами.
— Когда и как Вы начали писать литературу для детей?
— Изначально такой цели не было, просто со временем накопился некий филологический и педагогический опыт. К тому же, когда в руки попадают некоторые современные издания для детей, становится просто не по себе. Что дают они детям? Дезориентацию сознания, перевернутые ценности.
— Действительно, иной раз глядя на современное оформление детских книг, начинаешь сомневаться в положительном воздействии такого художества на детский ум.
— Без сомнения, детская книжка даже визуально должна будить в ребенке добрые чувства и развивать в нём — и это самое главное – творческое начало. Насколько это удается мне, пусть судят другие, но я получаю очень хорошие отклики от читателей, и это хороший стимул для меня... «Волшебный букварь» продавался даже в Швейцарии, и как мне рассказали, во Франции по нему учат детей потомки князей Оболенских. Он уже мне словно и не принадлежит, в интернете его буквально... растащили по буквам. Так что книги уже, можно сказать, гуляют по миру, и у них своя судьба, от меня не зависящая. Кроме того, эта книга издана уже и для слепых детей.
— Вы пишете стихи, прозу, разрабатываете учебные и методические пособия, составляете лексикографические словари... В каких еще жанрах и направлениях работаете сегодня?
— Я многостаночница. Мне все интересно. По выражению Бунина, писатель пишет всю жизнь одну книгу.
Больше всего волнует то, что происходит с Россией. Так возникло историко-публицистическое исследование «Русская душа». Это мой личный опыт о том, как я стала русским человеком, как складывалось мое национальное самосознание… Мои детство и юность прошли в постоянных переездах между Россией и Туркменией, где я родилась. Может быть, поэтому на этих контрастах и формировалось творчество. Для меня создание каждой книги – это чудо… Несколько лет назад мне захотелось написать роман о любви. Не о «занятиях любовью», как принято сейчас выражаться, а именно о любви… О сложнейшем пути друг к другу. Работа завершена. Но названия у книги пока нет. А я уже мечтаю об экранизации…
— Наверное, непросто переключаться с одного жанра на другой?
— Это происходит само собой. Более того, в каждую тему «врастаю» целиком. Когда писала роман-сказку для детей и взрослых «Колокольчиковый колодец», настолько живо себе представляла героев. Я плакала и смеялась вместе с ними… Прямо мистика какая-то…. Как у Пушкина: «Над вымыслом слезами обольюсь». Наверное, со стороны это выглядело более чем странно, но это так…
— Планируете ли Вы заранее творческий процесс?
— Специально я не пишу, это происходит как-то иначе… Все идёт от интереса к жизни… Каждый человек-космос, необъятная тема для размышлений… Вот водитель маршрутки — чем не герой романа? И вот идет накопление эмоций, впечатлений, каких-то обрывочных записей... И потом достаточно только толчка, импульса, как камешка, подтолкнувшего лавину….
— Вы ещё работаете над словарями…
— Этот процесс захватывает. А вообще я никогда не предполагала то, что когда-нибудь буду, допустим, составлять словарь архаизмов. Работа над ним завершена. Хотя, если оглянуться назад, когда-то, еще учась в университете, переводила «Велесову книгу».
— Понятно, значит уже тогда был интерес к устаревшей лексике… А какие еще словари в Вашем творческом портфеле?
— Подготовлен к печати еще один словарь – «Писатели Рязанского края». Сюда вошли биографические сведения о рязанских поэтах, писателях. Тоже не могу сказать, что годами вынашивала эту идею… Решение пришло очень быстро. И открылось — сколько интереснейших людей, сколько талантищ на рязанской земле!
— Какие писатели близки вам по духу?
— Люблю перечитывать Довлатова. Хотя по сути он разрушитель, не созидатель. Но, видимо, все люди так делятся независимо от генотипа, от посланного им небесного предначертания. Довлатов — безумно талантливый, такой блестящий ум… С таким же упоением уже, наверное, 25-й раз перечитываю «Шутку мецената» Аверченко. Такое наслаждение, просто купаешься в этих фразах… Я очень люблю Солоухина, жалею, что так поздно открыла его для себя. Нагибин – вот где редкостное богатство языка… Из поэтов очень люблю Николая Заболоцкого – это до конца не понятый поэт. Обожаю Николая Тряпкина, совершенно неожиданно открыла Сергея Маркова.
— А из молодых авторов кого можете выделить?
— Марину Волкову, Марину Струкову, Георгия Степанченко.
— Возвращаясь к разговору о детской литературе, можете для читателей обозначить ориентиры ?
— Есть издательства, книги, авторы, которые стараются сохранять традиции. А есть те, которые откровенно разрушают. Давайте порассуждаем… Взять «Вредные советы» Остера . Но ведь они действительно вредные… «Если ты в своем кармане ни копейки не нашел. Загляни в карман соседу. Очевидно, деньги там…». И не надо говорить, что это, мол, все шутки, юмор… Это ни много ни мало разрушение детского сознания.
— Что для Вас является определяющим фактором в творчестве?
– Для меня главное в творчестве – космизм, масштабность мышления, если хотите, энциклопедичность и умение подняться «над битвой». Но в современной литературе этого, к сожалению, почти нет. Идет борьба кланов, групп, словно все забыли, что главное – творчество, созидание, и что писатель в России всегда был совестью нации, нравственным мерилом.
— А как бы Вы охарактеризовали в целом современную литературную жизнь?
— Сказать, что мы живем в непростое время — ничего не сказать. Только сейчас начинаем понимать, что же с нами произошло с начала перестроечных времен. А произошла революция, причем во всех сферах. Пена дней никуда не ушла, и мы барахтаемся в этом месиве. Хаос и в литературном творчестве. Начинаешь читать – волосы дыбом… Модный автор описывет со всеми натуралистическими подробностями, что герой произведения делает в туалете… Вообщем, вот такие «маразмы и миазмы» нашего времени…
— Неужели всё так беспросветно в современной литературе?
— Да нет, конечно. Есть много умных толковых авторов, которые стараются противостоять «желтизне» и «чернухе», издавать достойные вещи… Есть еще и другая крайность – излишняя воцерковленность нашей литературы. Разве не заметно, что религиозность стала носить уже пропагандистский характер?
— А насколько сложно пробиться сегодня в «большую литературу» начинающему писателю?
— Я была и остаюсь романтиком в литературе. Прежде всего в продукте писательского труда надо видеть объективные стороны – талантливо произведение по существу или нет? А что мы наблюдаем сейчас? Существуют определенные клановые предпочтения, происходит уйма конкурсов, где партии, общественные объединения награждают только своих представителей. Может, уже настала пора проводить конкурсы анонимно? А сейчас говорить об объективности можно, только если конкурс проводится за рубежом…
Писателей не приглашают, не пускают, намеренно отстраняют… Все переведено на коммерческие рельсы. Не осталось издательств, где можно напечатать стихи, не заплатив аванс. Писательская шутка: «Для того чтобы напечататься, надо умереть»
— И, тем не менее, насколько сегодня Вы ощущаете свою востребованность как автор?
— Скажем так, я больше востребована за пределами Рязани. Не буду скрывать, в родном городе у меня мало публичных выступлений. Всей этой частью работы надо плотно заниматься, а я должна писать… Но, когда приглашают выступить, я никогда не отказываюсь. Вообще, на Рязанщине странное отношение к писательскому труду, почти пренебрежительное… Я не могу понять, почему у нас так мало интересуются литературой.
Бываю в рабочих поездках в других регионах… Вот последние – Пенза, Липецк. И бросается в глаза разница. Там с таким уважением, да, можно сказать, трепетно относятся к местным литераторам.
Очень сложно издать свою книгу в родном городе. Проще и легче договориться с московскими, питерскими издательствами. Я отдаю им готовую рукопись, и всё, как говорится, процесс прошел. Без обязательной предоплаты. Но, несмотря на трудности, несмотря на то, что сегодня приходится писать вопреки всему, знаю, что я на своей стезе, на своей дороге…
— Как Вы думаете, когда придет настоящий интерес к хорошей литературе?
— Я думаю, изменения в сознании уже есть… Читатель устал от низкосортного чтива. Все хотят качественной прозы, хороших стихов. На самом деле у нас очень умная читательская аудитория. Когда во время нечастых своих выступлений выхожу на сцену со стихами, чувствую, как замирают слушатели… Это не пафос, яб уквально ловлю это напряжение в зале... Перехожу на шёпот и знаю, что его будет слышно в конце зала.
— То есть вы хотите сказать, что время бульварных романов прошло?
— Не могу, к сожалению, ответить утвердительно, но констатирую, что на последней сентябрьской книжной выставке в Москве романы некогда модных писательниц распродавались по десять рублей как неликвид.
— Можете рассказать о своих планах?
— Сейчас, в первую очередь, нужно издать то, что создано в последнее время. Практически готовы следующие словари: «Народы и личности», «Словарь устаревших топонимов», «Словарь мифологических и народно-поэтических образов». Надеюсь, выйдет в свет «Словарь редких слов и архаизмов: красная книга русского языка». Это была очень сложная лексикографическая работа, можно сказать, фундаментальная.
Готова концепция создания областного литературного музея в Рязани, кстати, ее часть уже опубликована в Российском научном журнале.
— Интересно… На самом деле общественностью уже вынашиваются планы по созданию литературного музея, который будет создан в Доме писательниц Хвощинских на улице Соборной после реставрации.
— Это только подтверждает мою мысль, что идея витает в воздухе. На самом деле литературный музей очень нужен Рязани. Ну, давно пора уже от слов переходить к делу.
Беседовала Светлана Пиманова
| 
ПОИСК
